Служба Бакунина тяготит. Будучи военным, он занимается всем, чем угодно, только не военными делами.
В одном из писем родителям он докладывает, что усиленно занимается самообразованием и самовоспитанием, ибо без этого в наше время — никак, не будешь заниматься самообразованием, собьешься с «пути к счастию».
Сестрам хвастается более детально. Изучаю, мол, русский язык, русскую историю, статистику. «Писать, говорить по-русски, знать отечественную историю, знать, одним словом, святую Русь — нужно русскому».
Автопортрет Михаила Бакунина
Похоже, в этих письмах Мишель пускает пыль в глаза. Письмо требует объема, и о чем же писать? О ненависти к службе? Перебарщивать с этим, понимает заботливый сын, не следует. Поэтому о нейтральном, и в тоже время, чтобы бальзам на душу. История, Русь, язык — истинный дворянский сын, истинный патриот.
Что же касается собственно воинской службы, то тут его поведение представляет что-то среднее между поступками юного панка и вконец обнаглевшего дембеля.
Корнилов рассказывает о забавном эпизоде, когда в начале 1834 года Бакунин, молодой офицер, вышел на улицу одетый не по форме и столкнулся с генералом Сухозанетом, начальником артиллерийского училища.
«Генерал грубо сказал ему: «Уж если надел ливрею, то носи ее как полагается». Бакунин заявил, что не надевал ее и надевать не собирается. Это было сочтено за дерзость…»
Генерал Сухозанет
Будущий друг и соратник Александр Иванович Герцен описывает его поведение в артиллерийском парке (современным языком выражаясь, воинская часть).
«Бакунин, кончив курс в артиллерийском корпусе, был выпущен в гвардию офицером… Брошенный в какой-то потерянной белорусской деревне, со своим парком, Бакунин одичал, сделался нелюдимом, не исполнял службы, и дни целые лежал в тулупе на своей постели. Начальник парка жалел его, но делать было нечего, он ему напомнил, что надобно или служить, или идти в отставку». Бакунин даже и не подозревал, подтрунивает Герцен, что с воинской службы можно уволиться по собственному желанию.
…Узнав о решении Мишеля, отец ошарашен. Как так? Как теперь ты будешь жить? Кем ты себя видишь? Но заботливый сын не спешит открывать свое истинное лицо, лицо вольного стрелка и свободного художника. В этом конфликте сын подготавливает «подушку безопасности» и для себя, и для родителей. Он вербует себе в союзники родственника по линии матери — Николая Назарьевича Муравьева. Это пожилой, добрый и мудрый человек. Бывший моряк, руководящий работник канцелярии Московского университета, экс-вице-губернатор Новгородской губернии. В начале тридцатых Мишель часто гостит у старика и производит на того глубочайшее впечатление искренней тягой к знаниям, смелыми, нетривиальными взглядами на жизнь.
Герб Бакуниных
Не исключено, что по просьбе своего юного друга Николай Назарьевич пытается успокоить родителей несколькими своими письмами. Дескать, что уж тут, пусть мальчик будет счастлив, не нравится ему воинская служба, зачем же мучать себя, плохо это.
Впоследствии отец и тот же Муравьев пытались устроить Мишеля на статскую службу, но ничего путного, кроме развития чуткой наблюдательности и ненависти к государственной машине, это не принесло.
«Все чиновники крадут самым циничным образом, — напишет он спустя четырнадцать лет после увольнения из армии в работе «Русские дела», — это является настолько общим правилом, это считается настолько тесно связанным со службою, что начальник, в крайнем случае, попрекнет своего подчиненного разве тем, что тот не по чину берет. Это разложение составляет необходимое следствие нищенских окладов, получаемых бедною по своему происхождению массою чиновников, также и того безобразного положения, что никаких моральных понятий о долге в принципе для них совершенно не существует, да и не может существовать ввиду безусловного послушания и полнейшей несамостоятельности, которые требуются от каждого хорошего русского чиновника в качестве его первой и единственной обязанности… Обман настолько здесь укоренился, что чиновник, имеющий идеальное представление о своих обязанностях, рассматривается остальными как враг… Честный человек среди воров должен погибнуть... Он должен уйти, «он якобинец, он не хочет брать взяток!», — говорят о нем, и высшее начальство в своих собственных интересах помогает отделяться от чудака, позволившего себе иметь иное понятие о государственной службе. Видимость — вот все, что требуется России от хорошего чиновника; видимость приносит повышение в чине, ордена и деньги, существо же ведет в Сибирь».
Отказ служить, несомненно, — удар для родителей.
«Чем ты будешь заниматься, сын? — в отчаянии вопиет отец. — Пропадешь, сгинешь! Мы не сможем содержать тебя!»
«Ничего страшного, папа! — успокаивает его сын. — Не беспокойтесь, я буду репетиторствовать и прокормлю себя сам».
Читайте о Бакунине в книге Сергея Петрова «Бакунин. Первый панк Европы»