Великая Парагвайская война: абордаж за сигары

В ходе Великой войны флот Парагвая почти сразу оказался страдающей стороной. Корабельные пушки не могли пробить броню вражеских пароходов, а современные орудия бразильцев превращали парагвайские суда в решето. Особенную обиду вызывал у парагвайцев тот факт, что несколько современных бразильских броненосцев было заказано в Англии именно Парагваем, но после начала войны Бразилия, как сторона несущая ущерб, смогла эти монстры присвоить.

Поскольку делать с вражеским флотом что-то было нужно, а внятных способов бороться с ним не существовало, парагвайцы пошли на уникальный шаг – они решили захватить корабли с помощью… лодочных десантов. Фактически, сами того не зная, парагвайцы шли на повторение знаменитого боя в устье Невы, когда солдаты Семеновского и Преображенского полков захватили два шведских судна. Отличие состояло в том, что на сей раз речь шла о штурме броненосцев.

В один из дней февраля 1868 года парагвайцы на 12 каноэ попытались взять на абордаж броненосец «Алагоас», но были замечены. Хотя человек тридцать и смогли забраться на палубу корабля, и даже начали рубить топориками железные люки, попытка окончилась неудачей. Но выводы из нее были сделаны оптимистичные: в следующий раз нужно просто нападать ночью и большими силами. Идея тихонько заминировать вражеские корабли в голову никому не пришла.

Для операции собрали 24 каноэ, каждое из которых вмещало по 10-12 гребцов и отобрали 250 добровольцев — наиболее сильных, ловких и хорошо владевших приемами рукопашного боя. Перед ними с зажигательной речью выступила мадам Линч, жена Лопеса, которой муж присвоил уникальное воинское звание «маршалина». Она распорядилась угостить бойцов дорогими сигарами и пообещала, что после удачного завершения операции каждый участник получит коробку таких сигар из ее личных запасов. Отряд назвали Cuerpo de Bogavantes, в переводе с испанского — «Корпус омаров».

О том, что произошло дальше, рассказывает Вячеслав Кондратьев в своей книге «Великая Парагвайская война»:

«…Атаку назначили на ночь с 1 на 2 марта. В ту темную безлунную ночь передовой дозор у Пуэрто Элисарио несли монитор «Лима Баррос» и плавбатарея «Кабрал»… Многие офицеры и матросы броненосцев предпочитали в хорошую погоду ночевать на верхней палубе. Часовые слишком поздно заметили нападавших и начали стрелять, только когда каноэ подошли вплотную. Разбуженные выстрелами моряки вскакивали, еще не осознавая, что происходит, а на палубы с обоих бортов уже карабкались «омары». «Лима Баррос» атаковали с четырнадцати лодок, а «Кабрал» — с восьми. Еще два каноэ пронесло течением мимо броненосцев… Десятки моряков были убиты, но некоторым удалось запрыгнуть в палубные люки и захлопнуть за собой броневые крышки. Капитан «Лима Барроса» Аурелио Гарсиндо Фернандес умудрился пролезть в башню сквозь пушечный порт шириной менее 40 сантиметров, правда, при этом сильно повредил руку…

На стоявших неподалеку броненосцах «Бразилия» и «Эрвал», услышав звуки боя, сразу поняли, что происходит. Корабли развели пары и устремились на выручку. В боекомплект их орудий входили не только ядра и фугасы, но и картечь... Убедившись, что на палубах только враги, артиллеристы «Бразилии» и «Эрвала» навели орудия и дали убийственные картечные залпы, которые буквально смели «омаров». Попутно они изрешетили трубы, шлюпки и небронированные надстройки».

Поняв, что дело пахнет керосином, оставшиеся в живых «омары» ретировались. Сигары оказались невостребованными, а с диверсиями на водных просторах парагвайцы завязали.