Правящая чета – шпионы!

10.05.2019 09:07
Поделиться:
Правящая чета – шпионы!

Отрывок из книги Дмитрия Лыскова «Политическая история русской революции»

Маховик антинемецкой истерии раскручивался вопреки здравому смыслу —он уже явно носил антиправительственные черты и становился антимонархическим.

Надо сказать, этому немало способствовала деятельность самой правящей фамилии. Распутинщина нанесла страшный урон авторитету монархии. «В Петрограде, в Царском Селе ткалась липкая паутина грязи, распутства, преступлений, — писал в «Очерках русской смуты» Деникин. — Правда, переплетенная с вымыслом, проникала в самые отдаленные уголки страны и армии, вызывая где боль, где злорадство. Члены Романовской династии не оберегли “идею”, которую ортодоксальные монархисты хотели окружить ореолом величия, благородства и поклонения».

распутин листовка

Антимонархическая листовка. Распутин, Николай II и Александра Фёдоровна, прибл.1916 год

Присутствие при дворе людей с немецкими фамилиями служило катализатором распространения самых диких слухов. Говорили о том, что «немка» — императрица Александра Федоровна — возглавляет «немецкую партию», что телефонный провод проложен из Царского Села непосредственно в немецкий Генштаб, что в покоях «принцессы Алисы» лежат секретные карты с расположением русских войск.

Деникин вспоминает: «Помню впечатление одного думского заседания, на которое я попал случайно. Первый раз с думской трибуны раздалось предостерегающее слово Гучкова о Распутине:

— В стране нашей неблагополучно…

Думский зал, до тех пор шумный, затих, и каждое слово, тихо сказанное, отчетливо было слышно в отдаленных углах. Нависало что-то темное, катастрофическое над мерным ходом русской истории…

Но наиболее потрясающее впечатление произвело роковое слово:

— Измена.

Оно относилось к императрице».

Королева_Виктория_и_родственнички

Королева Виктория и её родня. Кобург, апрель 1894 года. Слева от королевы Виктории — кайзер Вильгельм II, за ними — цесаревич Николай Александрович и его невеста, урождённая Алиса Гессен-Дармштадтская

«В армии, — пишет Деникин, — громко, не стесняясь ни местом, ни временем, шли разговоры о настойчивом требовании императрицей сепаратного мира, о предательстве ее в отношении фельдмаршала Китченера, о поездке которого она, якобы, сообщила немцам, и т. д.».

Очень скоро дошло до прямых, публичных, «документально подтвержденных» обвинений в развале России на германские деньги — в адрес правительства империи. Об этом говорил в своей знаменитой речи в Госдуме (рефреном в которой звучало «Что это — глупость или измена?») в 1916 году лидер кадетов Милюков.

«Во французской Желтой книге был опубликован германский документ, — утверждал он, — в котором преподавались правила, как дезорганизовать неприятельскую страну, как создать в ней брожение и беспорядки. Господа, если бы наше правительство хотело намеренно поставить перед собой эту задачу, или если бы германцы захотели употребить на это свои средства, средства влияния или средства подкупа, то ничего лучшего они не могли сделать, как поступать так, как поступало русское правительство».

Немецкая пресса с радостью реагировала на волну шпиономании у противника, последовательно допуская в своих публикациях «утечки» компромата на высших сановников империи. И пожинала вполне очевидные плоды своих усилий. Берлинскими газетами потрясали с трибуны Думы.

Деникин_в_1917_году

Деникин в 1917 году

Но были и «очевидные» свидетельства, не оставляющие равнодушными никого. Ведь в покоях императрицы уже после революции действительно обнаружили сверхсекретные карты. Деникин вспоминает об этом: «Генерал Алексеев, которому я задал этот мучительный вопрос весною 1917 года, ответил мне как-то неопределенно и нехотя:

— При разборе бумаг императрицы нашли у нее карту с подробным обозначением войск всего фронта, которая изготовлялась только в двух экземплярах — для меня и для государя. Это произвело на меня удручающее впечатление. Мало ли кто мог воспользоваться ею...

Больше ни слова. Переменил разговор...»

Забегая вперед отметим, что запущенная с началом войны антигерманская кампания, чудовищным образом трансформировавшись за последовавшие годы, превратившись в шпиономанию и, наконец, в выпады в адрес императрицы, продолжала беспокоить умы и после Февральской революции. Обвинений в работе на кайзера не избежало и Временное правительство.

Управляющий делами Временного правительства Набоков писал: «В какой мере германская рука активно участвовала в нашей революции, — это вопрос, который никогда, надо думать, не получит полного исчерпывающего ответа. По этому поводу я припоминаю один очень резкий эпизод, произошедший недели через две (после Февраля. — Д. Л.), в одном из заседаний Временного правительства. Говорил Милюков, и не помню, по какому поводу, заметил, что ни для кого не тайна, что германские деньги сыграли свою роль в числе факторов, содействовавших перевороту. Оговариваюсь, что не помню точных его слов, но мысль была именно такова и выражена она была достаточно категорично».

Больше интересного – в книге Дмитрия Лыскова «Политическая история русской революции»

Мы используем файлы cookie. Продолжив использование сайта, Вы соглашаетесь с политикой использования файлов cookie, обработки персональных данных и конфиденциальности. Подробнее