Расскажем о явлении, которое обычно принято связывать уже со Второй мировой — о наркотиках в армии. Об этом вспоминают нечасто, но употребление наркотиков в Русской армии к исходу Первой мировой становилось все более распространенным. До войны злоупотребление этой отравой многие специалисты считали явлением одного порядка с обильным питьем кофе или чая. Морфий, кокаин и героин нередко применялись врачами, хотя и как сильнодействующие препараты. В немедицинских целях наркотиками увлекались обеспеченные люди и творческие натуры. Они перестали быть атрибутом декадентствующей богемы по печальной, но обыденной причине. Наркотическая зависимость оказалась привита тысячам раненых солдат и офицеров, чьи муки порой могли облегчить лишь инъекции морфия. Им увлекались и сами врачи, фельдшеры и сестры милосердия, обретавшие в наркотиках мнимое средство для снятия ежедневного стресса. «Сухой закон» благоприятствовал вовлечению новых страждущих в употребление зелья. Случалось, что офицер оказывался в лазарете, где четверо из шестерых медсестер были морфинистками или эфироманками. Жалобы на головную боль расценивались как повод назначить прием морфия, причем шприцем делились товарищи раненого по несчастью. Фронтовик мог успеть сесть на иглу, ценой немалых усилий слезть с неё, а встретив приятеля-наркомана уже в полку, «сорваться» вновь. В высшем свете ходили слухи о пристрастии к кокаину генерала от инфантерии Н. В. Рузского, страдавшего от застарелой боли в ранах.
Очень характерны воспоминания офицера, служившего на Персидском фронте: «На базаре я купил опиума и гашиша... Курить надо было осторожно, так как в полку это было запрещено. Но велик соблазн, и некоторые не устояли… В общей сложности я курил месяц с лишним довольно регулярно - почти ежедневно, и в результате - ровно ничего. Курил, увеличивая дозы, делался пьяным, засыпал, дремал, чувствовал себя в такой дремоте очень приятно, но видений не видел... Али утверждал, что всему виной то, что я привык курить табак, и, во-вторых, что пью вино и водку. Пробовал и гашиш, но, кроме сердцебиения, ничего не делалось... Вот все, что могу сказать про «les bonnes drogues». Пробовал добросовестно - это могу подтвердить еще раз».
Ситуация осложнялась тем, что в России до 1915 года не существовало законодательной базы для контроля над распространением наркотиков. Контрабанда опиума была запрещена на международном уровне еще с 1912 года, но лишь 3 года спустя, постановлением Совета министров от 17 июня 1915 года, запрет на его ввоз и сеяние мака был наложен и в России. На просторах дальневосточных губерний маковые плантации кланялись рассвету коробочками, полными дурманящего сока. Когда дело дошло до их выкашивания, через границу из Приамурья потянулись курьеры с опиумом. Война открыла ещё один канал поставок наркотиков на противоположной оконечности империи: германский кокаин через линию фронта ввозился в Псков, Ригу, Оршу, а из Финляндии поступал в Кронштадт. Министерства внутренних дел и путей сообщения предпринимали совместные усилия по пресечению этих поставок. В немалой степени благодаря им наркомания даже в сложнейшую военную пору не стала в Российской империи социальной язвой. Борьба с контрабандой отравы была парализована начиная с Февраля 1917 года. В последующие несколько лет наркомания перестанет ютиться в богемном Петрограде, а первый пик её распространения придется на время нэпа. Глушить кокаином желание есть, спать и жить станут по всей стране беспризорники, проститутки и даже представители передового рабочего класса.
Не стоит думать, что проблема наркотиков была локальной — так, с 1914 на «Туманном Альбионе» появились в продаже и карманные наборы со шприцами, наборами игл и кокаином в порошке (именно такой набор вы и видите на коллаже), либо опиумом в таблетках. В прессе их именовали «полезными презентами для друзей на фронте». Те, изнуренные военными буднями, не преминули воспользоваться новинкой в качестве допинга. Аптеки спекулировали наркотиками на ура, а приторговывавшие ими проститутки ухитрялись совмещать выгодное с приятным. Вскоре газеты забили тревогу, подчеркивая иллюзорность тонизирующего эффекта от зелья и тяжесть последствий увлечения им. Едва ли не основной канал поставок наркотиков в метрополию до 1914 года пролегал из Германии, с началом войны став окном возможностей для нанесения вреда всей нации. Как следствие, в 1916-м торговля наркотиками широкого спектра, от марихуаны и кодеина до героина, была строго регламентирована. Отныне они отпускались лишь по рецепту, а за продажу эдаких препаратов в тылу дилер мог загреметь в тюрьму на полгода.
