Новая книга Даниэля Клугера «Гении сыска. Этюд в биографических тонах» - это увлекательное исследование о знаменитых сыщиках, которые стали прототипами самых популярных литературных детективов. Среди них, конечно, организатор первой в мире криминальной полиции, а заодно и создатель первого в мире частного сыскного агентства Эжен-Франсуа Видок.
Публикуем отрывок из книги, в котором описано одно из первых расследований агента Видока.
Еще одно дело, которое представляется типичным для Видока в пору начала его сотрудничества с полицией, — дело рецидивиста Фоссара, беглого каторжника, приговоренного к пожизненному заключению за многочисленные квартирные кражи и побеги из тюрем. Первоначальную информацию о нем полиция получила в ходе операции по ликвидации притона мадам Ноэль: подельниками Фоссара в прежние времена были некто Виктор Дебуа — и сын уже знакомой нам мамаши Ноэль. Ноэль-младший в обыденной жизни был обладателем семейной профессии учителя музыки. Профессия позволяла ему часто посещать дома зажиточных буржуа. Обучая отпрысков почтенных семейств игре на музыкальных инструментах, он одновременно делал слепки с домашних ключей, по которым Дебуа делал дубликаты, а затем Фоссар с подручными обчищал соответствующие дома.
Теперь Дебуа и Ноэль сдали своего более удачливого и рискового подельника — за улучшение содержания в тюрьме (снятие кандалов, приличный рацион и прочее).
Сам Видок сказал, что не сможет заняться поиском Фоссара, поскольку и сам Фоссар, и его любовница хорошо знали его в лицо. Поиск и арест беглого каторжника были поручены другим агентам.
И, конечно же, им не удалось найти иголку в стоге сена, какой был квартирный вор в Париже. Раздраженный Анри отчитал своих людей, не стесняясь в выражениях. Он довольно прозрачно намекнул на то, что агенты попросту боятся разыскивать Фоссара, поскольку знают, что тот хорошо вооружен и стреляет, не задумываясь, по первому же подозрению. Кроме того, Анри, чтобы поддразнить своих подчиненных, поставил им в пример новичка — Франсуа Видока.
Разумеется, они были крайне недовольны этим выговором. Тем более что Видок уже успел вызвать ревность и зависть коллег. Агент Эвре, ветеран парижской полиции, при встрече с Видоком язвительно заявил:
«Это вы, милостивый государь, великий герой, совершитель подвигов? По вашей милости мы получили выговор по поводу какого-то Фоссара, беглого каторжника, который, говорят, скитается по Парижу. Послушаешь господина префекта, так только вы и способны на что-нибудь путное. Он говорит, что если бы Видока послали на поиски, то, без сомнения, он давно бы арестовал его. Так в чем же дело, г-н Видок? Вы ведь так ловки, вот и постарайтесь изловить его, докажите свое искусство».
Видока язвительность старого агента задела за живое. Он пообещал сделать подарок префекту и начальнику II отделения — он поймает Фоссара к Рождеству.
Он начал поиски так, как начинал все свои дела, предыдущие и последующие,— с преображения:
«С помощью нескольких поддельных морщин, напудренного парика, треугольной шляпы, большой трости с золотым набалдашником и других принадлежностей я превратился в одного из тех добродушных шестидесятилетних буржуа, которых все старые девы находят хорошо сохранившимися. У меня был точь-в-точь вид и одеяние одного из богачей улицы Марэ, с румяным, добродушным лицом, на котором написано довольство и желание осчастливить какую-нибудь несчастную».
Видок знал район, в котором скрывался Фоссар. А еще было ему известно, что одно окно занимаемой беглым каторжником квартиры украшают желтые портьеры, а второе — белая кисея. Кроме того, он выяснил, в том же доме живет некая молодая швея, горбунья, знакомая девицы Тонно — подруги Фоссара. Другими сведениями он не располагал.
Несколько дней пожилой господин с тростью разыскивал молодую швею, «у которой правая лопатка чуть выше левой». Заодно он отмечал все окна с желтыми занавесями, которые соседствовали с белой кисеей.
Опыт подсказывал Видоку, что, во-первых, люди с подобными физическими недостатками словоохотливы, а во-вторых, что основными их собеседниками должны быть молочницы, булочники и зеленщики. Именно на представителях этих профессий, посещавших интересующий его район, Видок и сосредоточил внимание. Вскоре ему посчастливилось: к молочнице, за которой он наблюдал уже несколько дней, пришла девушка соответствующей внешности. Проследив за ней до дома, Видок интуитивно почувствовал, что это — искомая швея. Но на окнах в доме ни было ни одной желтой шторы!
Рассудив, что швея с искривленной спиной — элемент более постоянный, нежели желтая штора, он решил навестить девушку.
Нанеся ей визит, Видок с простодушным видом принялся объяснять, что вот, мол, есть вполне обеспеченные пожилые господа, оставшиеся одинокими и мечтающие о браке.
Далее он доверительно сообщил ей, что уже нашел подходящую девушку и даже сделал ей предложение. При этом Видок описал внешность Тонно.
— Но, представьте себе, милочка, похоже, у нее уже есть поклонник! — огорченно сказал Видок. — Недавно я видел ее с неким господином… — и он подробно описал внешность Фоссара. — Я знаю, что она живет в этом доме. Скажите, милочка, ошибаюсь ли я? Ведь ее измена разорвет мне сердце!
Вид страдающего пожилого господина с честным, открытым лицом, слезы, кстати навернувшиеся на его глаза, сделали свое дело. И швея немедленно выложила Видоку все, что знала относительно своей подружки и ее ухажера Фоссара. А знала она, в частности, что разыскиваемая парочка относительно недавно оставила снимавшуюся в соседнем доме квартиру и куда-то перебралась. Куда?
— А вы, месье, спросите у домовладельца, — посоветовала словоохотливая горбунья. — Он наверняка знает.
Домовладелец поначалу не знал нового адреса, зато знал маклера, через которого Фоссар снял квартиру. Маклер ничего не хотел говорить незнакомцу, но Видок умел быть очень убедительным. Он представился неутешным мужем, от которого жена сбежала с любовником, и пообещал награду за помощь. Дальнейшее стало вопросом времени. Засада, ожидание, арест. Обыск в квартире и конфискация ворованных драгоценностей на сумму десять тысяч франков. Еще одна деталь: Фоссар попытался откупиться от Видока, которого хорошо знал. Он предложил спрятанные отдельно банковские билеты на сумму еще десять тысяч. Видок демонстративно сдал их своему начальнику, в присутствии арестованного и жандармов, сопровождавших Фоссара.
В своей сыскной деятельности Видоку еще раз пришлось встретиться с Фоссаром. Луи Матьюрен Моро-Кристоф, бывший во времена Видока генеральным директором тюрем Франции, в своих воспоминаниях рассказывает о случае, имевшем место в 1831 году. Тогда полиция расследовала кражу в Национальной библиотеке. Видок, прибывший на место преступления, внимательно осмотрел дверные панели и по следам на них заметил, что знает лишь одного преступника, столь виртуозно умеющего проникать в запертые помещения, — это Фоссар. Но Фоссар находится в тюрьме, а значит, не может быть виновным в краже. Префект, присутствовавший при этом, возразил:
— Фоссар уже восемь дней на свободе!
— В таком случае это сделал он! — воскликнул Видок. Через два дня он лично арестовал Фоссара — второй раз в жизни. Фоссар вскоре сознался в краже и был вновь препровожден в тюрьму.
Больше интересного в книге Даниэля Клугера «Гении сыска. Этюд в биографических тонах»