К юбилею Владимира Ильича Ленина и выходу книги Валерия Новосёлова "Смерть Ленина" публикуем отрывок из книги, в котором автор объясняет, что из себя представляет дневник врачей пациента В.И.Ульянова.
Это оригинальный машинописный документ, известный сотрудникам архивов под именами «дневник доктора А.М. Кожевникова» или «дневники дежурных врачей В.И. Ульянова». Он представляет собой записи трех лечащих врачей пациента — доктора А.М. Кожевникова, приват-доцента, доктора В.В. Крамера, профессора и доктора В.П. Осипова, также профессора. В этом документе присутствуют и мнения ряда врачей: Авербаха, В.М. Бехтерева, Ф.А. Гетье, Г.И. Россолимо, О. Ферстера и прочих, которые ответственный за этот период дневника доктор, диктовал машинисткам. Данный документ не известен медицинскому сообществу. До сегодняшнего дня никто из моих врачей-современников, его не видел. Доклад, сделанный мною на Российском обществе историков медицины 20 февраля 2018 года (http://roim. historymed.ru/news/announcements/8969/), подтверждает это — на заданный вопрос, все присутствующие историки медицины, подтвердили, что никогда не слышали об этом документе. В дневнике врачей нет никаких диагнозов или любого термина, указывающего на этиологию заболевания.
На бумаге, приклеенной к кожаной обложке коричневого цвета, напечатано:
Дневник вложен в обычную картонную папку с тесемками.
Комментарий. Документ имеет множественные правки неизвестного, как указано на обложке, а скорее уж неизвестных, и не вызывает никакого сомнения, что это были сами врачи или кто-то из врачей. Они вносили латинские, русские названия и сокращения лекарственных средств, медицинские термины, делали важные для них пометки, вели учет дозировки применяемых препаратов, которые на обложке обозначены «правками». Самим машинисткам, в силу отсутствия медицинского образования, это было сделать невозможно и их приходилось вносить вручную врачам. Сам стиль медицинских правок говорит, что это были разные люди, и, наиболее вероятно, они принадлежат трем вышеупомянутым врачам, ответственным за ведение дневников. Далее я этот документ буду чаще называть просто «дневник».
Вот что написано на первой странице:
Настоящая история болезни составлена была Кожевниковым /286 стр./.
проф. Крамером ……./руко……. и начало 2-х машинной/
и проф. Осиповым с 5.07.23 до конца.
Комментарий. Из этого следует, что дневник велся доктором Алексеем Михайловичем Кожевниковым с самого начала (по факту, как ниже будет видно, c 29 мая 1922 года, а не с момента его создания 28 мая того же года) и до 7 мая 1923 года. Далее, до 5 июля 1923 года документ велся профессором Василием Васильевичем Крамером, а после него и до конца жизни пациента в 18-50 21 января 1924 года, дневник печатался под диктовку профессора Виктора Петровича Осипова.
Вот что произошло с этим документом затем: комиссия ЦИК СССР по организации похорон В.И. Ульянова, подняла вопрос об издании информации о жизни и болезни вождя в 1922–1924 гг. 28 января 1924 г. Комиссия ЦИК приняла единогласное решение внести предложение по данному вопросу в ЦК РКП(б). 30 января Комиссия ЦИК поручила Н.И. Бухарину, В.М. Молотову и А.С. Енукидзе организовать указанные работы, для чего А.С. Енукидзе было предложено ознакомиться с историей болезни Ленина и сообщить свое мнение о возможности ее опубликования. Он высказался в принципе за напечатание такого документа, который бы давал полную картину болезни и состояния Ленина, предварительно удалив из записей специфические сведения лечебно-процедурного свойства. При этом Енукидзе отдавал предпочтение стилю записей доктора Кожевникова, в которых преобладали наблюдения дневникового характера с описанием и анализом фактов и событий, свидетелем которых он являлся. А.М. Кожевников, по-видимому, в 1924 г. просмотрел напечатанный на машинке текст своих записей и внес небольшие коррективы (главным образом по правил некоторые неудачные фразы и в большинстве случаев заменил местоимения «я» и «мы» фамилиями врачей).
По экземпляру доктора А.М. Кожевникова в 1991– 1992 гг. были подготовлены публикации в журналах «Вопросы истории КПСС» и «Кентавр». Детали сугубо процедурного характера, как предлагал А.С. Енукидзе, сняты. Данная публикация, подготовленная сотрудниками ЦПА, охватывала не весь период, а лишь с 3 октября 1922 г. по 10 марта 1923 года. Именно тогда я узнал о существовании данного дневника, доступ к которому я получил только 25 лет спустя.
Оказалось, что при публикации 1991–1992 гг., снятие данных сугубо процедурного характера, привело к искажению клинически значимой информации. Это выяснилось при наложении данных публикаций на дневниковые данные. Кроме того, публикаторы охватили лишь небольшой и спокойный отрезок болезни Ленина, и прекратили публикацию на моментах, когда началось обострение типичной клинической картины.
Дневник начат 28 мая 1922 года с анамнеза пациента. Каждый день дневника начинается с вечера предыдущего дня либо с ночи, так как врачи заступали и передавали дежурство вечером. Есть разночтения в фамилиях в дневнике с современными их трактовками. Так, фамилию доктора Гетье, например, иногда пишут, как Готье; Минковский, как Минковски (список всех упомянутых в дневнике врачей и прочих лиц, связанных с данной историей, приведен в конце книги отдельным разделом). Неврастения звучит как нейрастения. Используются устаревшие термины и давно забытые лекарства, но все это в нашей истории не играет какой-либо значимой роли.
Сэр Карл Поппер так описал важность того, с чем мы столкнемся в этой книге: «Почему проблема знания является важной? Дело в том, что она порождает определенные проблемы, которые я назову здесь «значимыми проблемами». Это проблема рациональности, такие проблемы, как рост научного знания и роль этого знания в нашей цивилизации, проблемы моральной ответственности ученого и его обязательств перед цивилизацией…… Например, это «значимые проблемы» человеческой свободы и того, чем управляется наша жизнь, проблема человеческой креативности и, возможно, самая значимая из всех — проблема нашего отношения к нашей деятельности, особенно к результатам нашей работы, проблема того, как мы можем развиваться сами в процессе работы».
Таким образом, случайно попав в тему в 1989 году во время работы над диссертацией по сосудистому старению мозга в лаборатории возрастной физиологии НИИ мозга, только сегодня я могу полновесно донести мнение большого коллектива врачей пациента В.И. Ульянова до клинического сообщества. Я попытаюсь показать, как развивалась эта драма и что не так с актом патологоанатомического заключения.
Аналогов этой книги нет и быть не может.